— Насколько близко вы знали Морин?

— Вы хотите знать, насколько близко я был с ней знаком? Да,я познакомил Габби с Морин. Я ее знал очень хорошо, но Бишоп — очень близко.

— А что вы скажете о миссис Бишоп?

— Ирен не вмешивалась в бизнес.

— Я хочу узнать от вас о ее прошлом.

— Разве вы о нем ничего не знаете?

— Нет.

Чаннинг по-прежнему старался взять себя в руки, и ему этопочти удавалось.

— Поверьте, Лэм, если участвуешь в делах с Гарванза, всегдамногого не знаешь до конца.

— Но я многое знаю. У меня есть для Габби очень интереснаяинформация. А теперь расскажите мне об Ирен.

Пока еще по непонятным причинам, но Чаннинг до смерти боялсяГабби. Мой приход и вопросы, касавшиеся Морин, были ему, видел я, крайненеприятны.

— Ирен работала в бурлеске, — начал он рассказывать. — Оназанималась стриптизом. Однажды Бишоп был приглашен в ресторан, где онаработала, увидел ее и влюбился… Ну а она оказалась достаточно умна в игре сним..

— Они что, состояли в законном браке?

— Законном? Ну конечно! Ирен уж сделала все, чтобы он былзаконным: она настояла на его разводе с женой, и ему этот развод влетел вкопеечку — пришлось откупаться от нее. Ирен, может быть, и кажется нежнымягненком, но она очень умна.

— А кто убил Морин Обэн?

— Лэм, клянусь, я этого не знаю! Я был просто в шоке, когдауслышал… Эта женщина мне очень нравилась.

— А кто убил Бишопа?

— Тоже не знаю! Но очень хотел бы узнать. Поставьте себя намое место… Кругом убийства… Я и сам не знаю теперь, в каком положении нахожусь.Судя по всему, кто-то попытается убрать и меня. Должен вам признаться, этонеприятное чувство. Вы можете передать Габби, что я не прочь с ним встретиться.Я пытался с ним связаться, но не смог, а он бы мне мог помочь.

Я ухмыльнулся открыто ему в лицо. Он опять начал вытиратьплатком вспотевшее лицо.

— Что теперь произойдет с «Зеленой дверью»? — поинтересовалсяя.

— Что касается меня, то я не стану противодействовать тому,что захочет делать Габби. Конечно, лишь в том случае, если он договорится состальными… Но, думаю, он сможет договориться.

— Что вы знаете о Джоне Карвере Биллингсе?

— Биллингс — известный банкир. Иногда мы пользовались егоуслугами. Он никогда не задавал лишних вопросов, для него было самым важным,чтобы мы держали наши деньги в его банке.

— У Биллингса могут быть к вам какие-то вопросы?

— Не думаю, Лэм. Джордж крепко держал его за горло из-за егосына.

— Расскажите мне поподробнее об этом деле с лишениемакционеров «Скайхук Майнинг и Дивелопмент Синдикат» права выкупа заложенных имиакций.

— Вот здесь вы меня поймали! Я сотни раз говорил ДжорджуБишопу, что это была одна из самых неразумных его идей. Этого нельзя былоделать! Это в любой момент могло кончиться расследованием специальной комиссии…Могло вообще разрушить все наше дело.

— И он вас не послушал?

— Нет, он требовал принять к реализации свою бредовую идею,говорил, что ему наплевать, что будет потом, требовал лишить должников прававыкупа заложенного имущества… Скажите все же Габби, что мне надо с нимпоговорить — в любое удобное для него время.

— А как насчет вдовы?

— Она не имеет к этому никакого касательства! — засмеялсяЧаннинг.

— Может быть, она как раз и имеет к этому непосредственноеотношение?

— Не заблуждайтесь на этот счет, мистер Лэм. Все имеет свойпредел. Можете передать Габби Гарванза, что я беру на себя управление казино«Зеленая дверь».

— Что с этого будет иметь Ирен?

— Ирен получит свою долю имущества. Видите ли, она былаочень хорошей танцовщицей в бурлеске. Получила то, что хотела, и отдала то, чтоимела, но она ничтожный винтик. Она возьмет свое и исчезнет. Что касаетсясегодняшнего вечера, то я беру его на себя.

К нему явно возвращалась его самоуверенность.

— А что же будет с корпорациями?

— Корпорации исчезнут в густом тумане цифр.

— Оставайтесь у себя до двух часов пополудни, — попросил яего. — Ни при каких обстоятельствах не выходите из офиса и не покидайтеконтору, а главное, никому не давайте никакой информации. Если Габби захочетвас увидеть, он сам даст об этом знать.

Это явно опять напугало Чаннинга. Мысль о том, что он сноваможет попасть в жесткие объятия Габби Гарванза, совсем ему не улыбалась.

— Попросите его позвонить мне, — сказал он.

— Мне казалось, что вы хотели его увидеть, мистер Чаннинг?

— Да, я хотел, но в ближайшие часы буду очень занят. Теперь,когда выяснилось, что Джордж мертв, полиция скоро будет здесь и…

— Но вы же хотели увидеться с Габби?

— Я хотел, я хочу, но мне надо, поверьте, сделать тысячудел.

— Мне, очевидно, стоит сказать Габби, что вы слишком занятыи у вас нет времени с ним увидеться?

— Нет, нет, ради Бога, я не это имел в виду!

— Но это прозвучало именно так.

— Лэм, поставьте себя на мое место.

— Чертовски уверен, что я бы не хотел быть на вашем месте! —сказал я, поднимаясь и выходя их кабинета; Чаннинг же все это время промокалплатком свой мокрый лоб.

Когда я вышел, его машинистка опять печатала, не отрываясь,и даже не подняла головы.

Миссис Джордж Тастин Бишоп утомленно взглянула на меня.

— Опять вы, — сказала она устало.

— Да, опять я, — пришлось подтвердить мне.

На ее лице появилась скучающая улыбка.

— Никуда не годный полицейский!

— Нет, миссис ошибается, просто бойскаут, — покачал яголовой. — Я вчера хорошо поработал, собираюсь то же самое сделать и сегодня.

— Со мной?

— Да.

— Полагаю, абсолютно бескорыстно, — с большой долей сарказмапроизнесла она.

— Опять ошибаетесь.

— Послушайте, Лэм, я не спала всю ночь. Меня допрашивалинесчетное количество раз, а мне еще надо ехать идентифицировать тело моегомужа. Мой врач хочет сделать мне укол успокаивающего со снотворным, чтобы янемного отключилась. Правда, я сказала ему, что смогу все выдержать и обойтисьбез укола: всегда трудно представить себе, что могут со мной сделать, пока я будуспать. Но я устала, ужасно устала.